Запоминаются не роли, а работа над ними — то есть самое трудное из всего процесса. Роль Дьякона в «Дуэли» далась мне труднее всего, но при этом стала и самой дорогой. Мне кажется, поэтому она и была близка зрителям.

У любого актера есть желание попробовать себя в каждой пьесе, которую театр берет в работу. Вне зависимости от занятости в постановке ты все равно выбираешь для себя роль. Самое интересное в этом процессе — смотреть, как другие артисты работают над ролью, которая тебе близка. В этот момент персонаж поворачивается совершенно другими гранями, и это очень необычное ощущение: когда понимаешь, что в отличие от живого человека персонаж может быть разным.

Читайте также

Через тернии к звездам

Желание быть артистом у меня возникло достаточно рано. Кроме творческой профессии, мне всегда очень нравилась железнодорожная тема. Нравилось ощущение вокзала, с которого поезда уходят в дальние края. Это чувство путешествия меня очень захватывало. Я мог после школы приехать на вокзал и просто смотреть на поезда. Но потом случилось разочарование. Я узнал, что участок, который обслуживает один машинист, ограничивается буквально десятью станциями. То есть один человек не едет из Москвы во Владивосток, как я думал. Оказалось, что волшебства не существует как такового — это было крушение иллюзий. Так у меня осталась только одна лазейка в чудесное — актерская профессия.

Мне кажется, у актера возникает наблюдательность особого рода. Иногда за человеком наблюдаешь не просто с целью рассмотреть и понять, что он делает, а чтобы увидеть, в каких движениях выражает чувства и эмоции. Бытует мнение, что артисты играют и в жизни, но, я думаю, это черта тех, кто чувствует себя нереализованным в театре. Это всегда смотрится достаточно искусственно.

Запоминаются, конечно, все роли. Были и любимые — многие уже списали за 25 лет. Гусь в «Датской истории», птичник в «Сценах в доме Бессеменова», сейчас — старик в «Чудиках».

Самым сложным был спектакль «Портной», где я играл Его Превосходительство. Это был кошмар. Я не совсем понимал концепцию спектакля, пьесы, что я там делаю.

Я по природе фаталист. Что дают, то и играю. Если я приду и скажу: «Вот это мне хотелось бы сыграть», я уверен, что у меня потом не получится. Нельзя идти против воли Господней.

Актерство — это тоже судьба. Но вообще я хотел быть барабанщиком. И был им до 40 лет. Работал в оркестре Театра оперетты. В какой-то момент барабанщика стали заменять ритм-блоками, и я почувствовал, что мне это уже неинтересно. И тут случился Леонард Гатов, который сыграл в моей жизни судьбоносную роль. Он увидел во мне актерские задатки. Только когда я стал актером, то понял, что я на своем месте.

Читайте также

Без возрастных ограничений

Я вырос в театральной семье, так что профессиональной деформации на себе не ощущаю. Лицедейство, юмор — это всегда присутствовало в моей жизни. Юмор я особенно ценю в людях и считаю, что это дар Божий. Без юмора тяжело жить. Самого себя выставить в смешном свете — это вообще высший пилотаж.

Бывает, что режиссер поставит такую задачу, которая выставляет тебя в самом невыгодном свете. А тебе нужно находить в этом удовольствие. Порой такие работы и становятся любимыми.

В первый год, когда я пришел в театр, так получилось, что многие актеры ушли, и на меня навалилась куча вводовКогда в поставленный недавно или идущий давно спектакль на ту или иную роль назначаются другие артисты. , около 15 штук. Как раз в этом году ушел Леша Суханов и оставил мне «Чайку» с ролью Треплева. Это было сложно, но интересно. Главная роль, работа с актерами, которых ты не знаешь, — это непросто. Дальше все пошло по накатанной.

Я бы хотел, чтобы у нас поставили произведение «Циники» Анатолия Мариенгофа. Мечтаю об этом уже лет восемь. Там все роли очень классные.

Как только я пошел учиться в музыкальную школу на театральное отделение (это было в 14 лет), сразу понял, что и дальше буду в этой профессии. Если бы я не стал актером, то был бы, наверное, программистом.

Помню, что в институте заметил такую вещь: роль сильно откладывает отпечаток на повседневную жизнь. Ты живешь одной ролью довольно большой промежуток времени и постоянно видишь, как события из пьесы пересекаются с реальной жизнью.

В бытовом плане тоже бывают некоторые трудности. Я женат, и актерская профессия не очень нравится моей жене: приходится же иногда играть любовь, а она у меня очень ревнивая. Но мы находим компромисс.

Одна из самых непростых ролей у меня была в «Чудиках», в неудавшихся «Отцах и детях» у меня очень хорошая роль. Еще есть мой моноспектакль «Один день» — долго с ним возился, но так ничего и не вышло.

Нет такой роли, которую я сижу и жду. Есть скорее произведения. Например, та же «Река Потудань» (по ней Алексей поставил «Один день» — прим. ред) — это был дипломный спектакль, который в то время получился. С ним не хотелось расставаться.

Читайте также

ЖК «Центральный»: страх и ненависть в Краснодаре

Я никогда не рассматривал профессий кроме актерской. Тихо и спокойно шел к этому. Мне нравилось быть учителем, но идти в пединститут и работать в школе — это не мое. Хотя я окончил педагогический колледж по специальности «Учитель начальных классов по русскому и литературе», но только потому, что родители не позволили сразу поехать учиться на актера. Привычка учить осталась, к сожалению.

У профессиональной деформации актера есть и плюсы, и минусы. Мы привыкли будоражить свои чувства — это и в жизни легко делать. Привычка быть на виду — это тоже остается и в жизни, хотя совершенно зря. Вышел с ребенком, допустим, гулять и видишь — кто-то на тебя смотрит. Я это замечаю и делаю вид, что не обращаю внимания. Но понимаю, что он на меня смотрит, — это чистый театр. Плюс тщеславие, желание быть первым — в жизни все это мешает.

Каждая роль поначалу кажется сложной. Из запоминающихся — роль Яблоньки в «Куколке». Одна из последних — Варвара в «Грозе» — здесь было сложновато перебороть свою мягкость и стать боевой девушкой. Еще секретарша в «Попугаихе и Цыпленке».

Если роль ко мне приходит, значит, на данный момент она мне для чего-то нужна, вне зависимости от того, главная она или это массовка. Конечно, хотелось бы сыграть что-нибудь героическое.

После школы я собиралась стать переводчиком, готовилась к вступительным экзаменам. Потом буквально в две недели все изменилось: моя подруга, с которой мы долго занимались вместе в театральной студии, предложила поехать с ней поступать в университет культуры.

Я стараюсь не смешивать личную жизнь и театральную. Мне, наоборот, немного неприятно, когда люди знакомятся со мной, узнают, что я актриса, и говорят: «Ну ты же актриса, ну повесели, расскажи что-нибудь!» Если вы хотите меня услышать и увидеть мою игру — приходите в театр и посмотрите.

За эти годы было много хороших ролей. Из ушедшего, чего жалко, — Холден из «Над пропастью во ржи», Бессеменов. Из тех, что сейчас, — Трусоцкий в «Вечном муже» и писатель в «Событии» — там вообще все очень весело.

Сыграть хотелось бы все! Нас так учили, что нужно быть жадным до ролей и игры. И по Шекспиру, и по Достоевскому с Толстым.

Кем я только ни работал! Видеомонтажером и даже таксистом — кормить семью как-то надо. Как и многие из театра, работал на свадьбах и корпоративах.

Основной отпечаток на актерскую профессию накладывает нехватка времени абсолютно на все. Построить долгосрочные планы довольно сложно. Сегодня у тебя нет ролей, а через неделю может появиться миллион проектов, которым нужно посвятить себя целиком и полностью.